Подпишитесь на нашу информационную рассылку
Рак простаты: урок, который нужно усвоить
Несколько лет назад ко мне приехал гость из Израиля. Друг. Он сказал, что у него рак предстательной железы и что он приехал на операцию в клинику Мейо.
Я спросил, как у него диагностировали рак.
Он ответил, что результаты анализов показали, что уровень ПСА увеличивался и врач сказал, что это характерно для рака простаты. Биопсия подтвердила подозрения доктора.
Таким образом, я начал сдавать анализы на уровень ПСА и оказалось, что он повышается с каждым анализом.
Я пошел к урологу и спросил, что мне делать.
На что тот ответил: «Ах, не переживайте, вы слишком стары. Рак простаты растет очень медленно. Вы умрете от старости до того, как он успеет причинить вам вред».
Меня такой ответ не очень успокоил. Учитель музыки моего сына совсем недавно умер от рака простаты. Учитель был старше меня.
Я спросил, как у него диагностировали рак.
Он ответил, что результаты анализов показали, что уровень ПСА увеличивался и врач сказал, что это характерно для рака простаты. Биопсия подтвердила подозрения доктора.
Таким образом, я начал сдавать анализы на уровень ПСА и оказалось, что он повышается с каждым анализом.
Я пошел к урологу и спросил, что мне делать.
На что тот ответил: «Ах, не переживайте, вы слишком стары. Рак простаты растет очень медленно. Вы умрете от старости до того, как он успеет причинить вам вред».
Меня такой ответ не очень успокоил. Учитель музыки моего сына совсем недавно умер от рака простаты. Учитель был старше меня.
Я опять отправился к урологу и на этот раз потребовал, чтобы мне сделали биопсию.
Врач настаивал на своем: не стоит беспокоиться. Он показал статью из Wall Street Journal, в которой было написано, что мужчины, которым за шестьдесят, НЕ должны сдавать анализ на ПСА, так как это необязательно.
Но я все еще беспокоился. Мой клиент из Греции, ровесник, при раке простаты проходил химиотерапию.
Я позвонил ему и спросил:
–Почему ты проходишь химиотерапию? Мой уролог говорит, что старые люди умирают от возраста, а не от рака простаты.
–Не слушай его, – начал кричать тот, – тебе нужно удалить простату.
Я опять пошел к урологу и потребовал, чтобы мне сделали операцию по удалению простаты.
Врач убеждал меня, что не может этого сделать, потому что он не имеет права проводить операцию, если нет доказательств, что она необходима. И пока они не нашли рака, он может только пожать плечами.
«Тогда я настаиваю на том, чтобы вы сделали биопсию, – сказал я, – давайте увидим, есть у меня рак, или нет».
Врач все еще старался убедить меня не делать этого: «При биопсии мы берем материал для анализа из двенадцати произвольных участков простаты. Так как они произвольные, мы можем пропустить раковые клетки, даже если они будут за миллиметр от того места, где мы взяли биопсию. Биопсия не очень надежна». С другой стороны, врач предупредил о возможности возникновения инфекционного процесса. Такое случается один раз на сто тысяч и это повод для настороженности.
Но я настаивал, я хотел рискнуть.
Мне сделали биопсию. Ничего не нашли, но занесли инфекцию. Я испытывал сильную боль и не мог нормально сходить в туалет.
Пришлось лечь в больницу. Целую неделю мне ставили капельницы с лекарствами.
Уровень ПСА продолжал прыгать. Я решил поменять доктора и пошел в отделение урологии в УКЛА, которое специализируется на лечении рака. Они делают мне вторую биопсию и опять ничего не находят.
И опять инфекция.
Опять я ложусь в больницу.
Опять лекарства.
Время проходит.
Я открываю Wall Street Journal. Умер Дик Пратт, другой клиент, в этот раз из Австралии. Я позвонил его жене, чтобы выразить соболезнования и спросил, что было причиной смерти. Жена ответила: «Рак простаты».
Возможно ли это? Он был моим ровесником. Но я решил, что не соглашусь на еще одну биопсию, я испытал достаточно боли.
Время шло. Прошло около года.
Я посетил True North Residential Health Center в Санта-Розе, в этот раз, чтобы похудеть. Врач производит обычный осмотр. Когда он узнал о прыгающем ПСА и неудачных биопсиях, он посоветовал съездить в Калифорнийский университет в Сан-Франциско. В расположении университета есть новая технология, которой всего четыре года. Они делали биопсию по «методу Доплера» и с ее помощью рак диагностировали значительно чаще.
Этот вид биопсии производится с помощью компьютера, используя приспособление, которое ищет тепло, таким образом, это не произвольная биопсия.
Врач все еще старался убедить меня не делать этого: «При биопсии мы берем материал для анализа из двенадцати произвольных участков простаты. Так как они произвольные, мы можем пропустить раковые клетки, даже если они будут за миллиметр от того места, где мы взяли биопсию. Биопсия не очень надежна». С другой стороны, врач предупредил о возможности возникновения инфекционного процесса. Такое случается один раз на сто тысяч и это повод для настороженности.
Но я настаивал, я хотел рискнуть.
Мне сделали биопсию. Ничего не нашли, но занесли инфекцию. Я испытывал сильную боль и не мог нормально сходить в туалет.
Пришлось лечь в больницу. Целую неделю мне ставили капельницы с лекарствами.
Уровень ПСА продолжал прыгать. Я решил поменять доктора и пошел в отделение урологии в УКЛА, которое специализируется на лечении рака. Они делают мне вторую биопсию и опять ничего не находят.
И опять инфекция.
Опять я ложусь в больницу.
Опять лекарства.
Время проходит.
Я открываю Wall Street Journal. Умер Дик Пратт, другой клиент, в этот раз из Австралии. Я позвонил его жене, чтобы выразить соболезнования и спросил, что было причиной смерти. Жена ответила: «Рак простаты».
Возможно ли это? Он был моим ровесником. Но я решил, что не соглашусь на еще одну биопсию, я испытал достаточно боли.
Время шло. Прошло около года.
Я посетил True North Residential Health Center в Санта-Розе, в этот раз, чтобы похудеть. Врач производит обычный осмотр. Когда он узнал о прыгающем ПСА и неудачных биопсиях, он посоветовал съездить в Калифорнийский университет в Сан-Франциско. В расположении университета есть новая технология, которой всего четыре года. Они делали биопсию по «методу Доплера» и с ее помощью рак диагностировали значительно чаще.
Этот вид биопсии производится с помощью компьютера, используя приспособление, которое ищет тепло, таким образом, это не произвольная биопсия.
Жена настояла на том, чтобы я сделал биопсию. Она переживала.
Жены всегда побеждают, не так ли?
Жены всегда побеждают, не так ли?
Я был испуган. Это опять означало инфекцию и лечение в больнице.
Жена настояла на том, чтобы я сделал биопсию. Она переживала.Жены всегда побеждают, не так ли?
Я все-таки решился и у меня нашли рак предстательной железы. После сделали еще один анализ, так называемый W тест, который демонстрирует уровень агрессивности рака.
В большинстве случаев рак относительно пассивен, поэтому многие умирают от старости. В моем случае и в случае учителя музыки, грецкого и австралийского клиентов, рак был агрессивным, и требовалось удаление предстательной железы до того, как он распространится.
Далеко не все люди страдают от неагрессивной формы рака. Недопустимо, чтобы те, у кого диагностирована агрессивная форма рака, ожидали старости, чтобы умереть. Но мы не можем знать, агрессивен рак или нет, если он не найден. Только после ответа на эти вопросы мы должны принимать решение об операции, а не предполагать, что все в порядке и автоматически от нее отказываться.
В моем случае была возможность, что рак попадет в лимфатическую систему, а затем распространится по всему телу. Такое развитие событий равнозначно смерти.
Мне предложили немедленно делать операцию.
Я решил найти для этого самое лучшее место. Некоторые друзья советовали госпиталь Джона Хопкинса или клинику Мейо в Рочестере, Миннесота.
Жена настояла на том, чтобы я сделал биопсию. Она переживала.Жены всегда побеждают, не так ли?
Я все-таки решился и у меня нашли рак предстательной железы. После сделали еще один анализ, так называемый W тест, который демонстрирует уровень агрессивности рака.
В большинстве случаев рак относительно пассивен, поэтому многие умирают от старости. В моем случае и в случае учителя музыки, грецкого и австралийского клиентов, рак был агрессивным, и требовалось удаление предстательной железы до того, как он распространится.
Далеко не все люди страдают от неагрессивной формы рака. Недопустимо, чтобы те, у кого диагностирована агрессивная форма рака, ожидали старости, чтобы умереть. Но мы не можем знать, агрессивен рак или нет, если он не найден. Только после ответа на эти вопросы мы должны принимать решение об операции, а не предполагать, что все в порядке и автоматически от нее отказываться.
В моем случае была возможность, что рак попадет в лимфатическую систему, а затем распространится по всему телу. Такое развитие событий равнозначно смерти.
Мне предложили немедленно делать операцию.
Я решил найти для этого самое лучшее место. Некоторые друзья советовали госпиталь Джона Хопкинса или клинику Мейо в Рочестере, Миннесота.
Я обзвонил всех своих знакомых, у которых был рак простаты, и спросил их мнение. Монро Прайс, мой хороший друг, предложил позвонить молодому доктору медицины, только что закончившему медицинский колледж, другу его сына. Он сказал, что тот хорошо разбирается в новых технологиях.
Я позвонил и спросил, куда лучше пойти: в Мейо или в госпиталь Джона Хопкинса. «Нет, нет, нет! – закричал он, – они не одобряют новые технологии, потому что в старых им нет равных. Они применяют устарелую радикальную хирургию. Существует большой риск недержания, после такой операции вы не сможете контролировать мочеиспускание, и вам придется ходить в подгузниках для взрослых. К тому же у вас исчезнет эрекция».
Он посоветовал поехать в Калифорнийский университет в Ирвайне и попасть на прием к доктору Алерингу, который проводит свои операции, используя робототехнику. Это очень новая технология, в которой используются компьютеры.
Я так и сделал. Меня увезли на операцию в 7 утра, а к обеду она уже закончилась. К 17:00 я мог ходить, а на следующее утро я пошел домой, даже не приняв обезболивающих. Никакого недержания.
Но рак распространился. Я потратил целый год на плохие советы.
Я позвонил и спросил, куда лучше пойти: в Мейо или в госпиталь Джона Хопкинса. «Нет, нет, нет! – закричал он, – они не одобряют новые технологии, потому что в старых им нет равных. Они применяют устарелую радикальную хирургию. Существует большой риск недержания, после такой операции вы не сможете контролировать мочеиспускание, и вам придется ходить в подгузниках для взрослых. К тому же у вас исчезнет эрекция».
Он посоветовал поехать в Калифорнийский университет в Ирвайне и попасть на прием к доктору Алерингу, который проводит свои операции, используя робототехнику. Это очень новая технология, в которой используются компьютеры.
Я так и сделал. Меня увезли на операцию в 7 утра, а к обеду она уже закончилась. К 17:00 я мог ходить, а на следующее утро я пошел домой, даже не приняв обезболивающих. Никакого недержания.
Но рак распространился. Я потратил целый год на плохие советы.
Мораль этой истории:
Мужчины, периодически сдавайте анализы на ПСА.
Если ПСА высокий или прыгает, найдите больницу, где делают биопсию по «методу Доплера».
Узнайте результат W теста. Если он низкий, пожертвуйте свои деньги тем, кто в них нуждается, и идите домой. Если он высокий, найдите технологию, которая подойдет вам лучше всего. У кого проконсультироваться? У двух врачей: у старого и опытного и у молодого, который разбирается в современных технологиях.
Технологии развиваются настолько быстро, что не все врачи знают о том, что происходит. Некоторые останавливаются на том, чему учились в медицинском колледже много лет тому назад. Необходимо, чтобы у врача был опыт, но все-таки лучше узнавать о новых технологиях от молодых врачей.
Надеюсь, что это поможет спасти чью-то жизнь.
Просто мои мысли.
Ichak Kalderon Adizes
Мужчины, периодически сдавайте анализы на ПСА.
Если ПСА высокий или прыгает, найдите больницу, где делают биопсию по «методу Доплера».
Узнайте результат W теста. Если он низкий, пожертвуйте свои деньги тем, кто в них нуждается, и идите домой. Если он высокий, найдите технологию, которая подойдет вам лучше всего. У кого проконсультироваться? У двух врачей: у старого и опытного и у молодого, который разбирается в современных технологиях.
Технологии развиваются настолько быстро, что не все врачи знают о том, что происходит. Некоторые останавливаются на том, чему учились в медицинском колледже много лет тому назад. Необходимо, чтобы у врача был опыт, но все-таки лучше узнавать о новых технологиях от молодых врачей.
Надеюсь, что это поможет спасти чью-то жизнь.
Просто мои мысли.
Ichak Kalderon Adizes